Презрение Лорда [ Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула] - Стивен Дональдсон

Если я не ошибаюсь, то сам Презренный находится сейчас в такой же немилости у Друла, как и мы с вами. Судьба этого времени зависит от сумасшедшей прихоти Пещерного Жителя.

Этот вывод я делаю потому, что на нас пока не было нападения.

Тротхолл мрачно кивнул Осандреи, а Морэм продолжил ее рассуждения:

— Стало быть, Лорд Фаул надеется, что мы спасем его и погубим себя. В определенном смысле он хочет заставить нас, Чтобы наш ответ на послание Юр-лорда Кавинанта поймал нас же самих в ловушку, в которой оказались бы не только мы, но и Томас Кавинант. Он притворился другом Друла, чтобы обезопасить себя до той поры, пока его планы не созреют. И он же научил Друла пользоваться этой вновь найденной силой так, чтобы она удовлетворяла жажду власти Пещерного Жителя, при этом не представляя для нас прямой угрозы. Таким образом он пытается заставить нас отнять у Друла Посох Закона.

— Отсюда следует, — продолжала Осандрея, — что для нас было бы величайшей глупостью что-либо предпринимать для этого.

— Как это? — возразил Морэм. — В послании ведь сказано: «Без него они не смогут противостоять мне даже в течение семи лет». Он предсказывает нам более быстрый конец, если мы не сделаем попытки, или если она увенчается неудачей, чем в противоположном случае.

— А что он выигрывает от таких предсказаний? Что, кроме нашей немедленной гибели? Его послание — это лишь приманка ложной надеждой, чтобы заманить нас в западню.

Но Морэм ответил цитатой из послания:

— «Друл Каменный Червь владеет Посохом, и это причина для ужаса. Если послание не будет доставлено, через два года он будет коронован на царство в Колыбели Лордов».

— Однако послание доставлено! — настаивала Осандрея. — Мы предостережены. Мы можем подготовиться. Друл — сумасшедший, и в этом его слабость. Может быть, нам удастся нащупать самое слабое место и обеспечить себе перевес. Именем Семи! Ревлстон никогда не сдастся, пока здесь есть Стража Крови. И Гиганты с Ранихинами придут нам на помощь.

Повернувшись к Высокому Лорду, она настойчиво сказала:

— Тротхолл, не клюй на эту приманку. Это химера. Мы падаем под натиском тьмы, и тогда Страна неминуемо погибнет.

— Но если бы наша попытка увенчалась успехом, — снова возразил Морэм, — если бы мы завладели Посохом, тогда наши шансы значительно возросли бы. Несмотря на пророчество Лорда Фаул, мы можем найти в Посохе достаточно земной силы, чтобы обеспечить себе перевес в войне. А если нет, все равно у нас будет гораздо больше времени, чтобы найти какое-то другое решение.

— Но какие тут могут быть надежды на успех? Друл владеет не только Посохом Закона, но и Камнем Иллеарта.

— И не может управлять ни тем, ни другим.

— Может, и в достаточной степени! Спроси у духов о степени его мощи. Спроси у луны.

— Спросите у меня! — прорычал Кавинант, медленно поднимаясь. Мгновение он колебался, разрываемый между страхом перед Друлом и ужасом перед тем, что может случиться с ним, если не пошлют на поиски Посоха. Он имел более чем ясное представление о злобе, таившейся в глазах Друла цвета лавы. Но мысль о Посохе заставила его решиться. Он чувствовал, что получил возможность заглянуть в логику своего сна. Посох перенес его в эту Страну; Посох понадобится ему, чтобы вернуться назад.

— Спросите меня. — повторил он. — Вам не кажется, что меня это тоже касается?

Лорды не ответили, и Кавинанту пришлось самому высказывать аргументы. В своих размышлениях ему прежде удавалось найти лишь одну хрупкую надежду. Сделав над собой усилие, он начал говорить:

— Судя по вашим выводам, Фаул выбрал меня. Но на Смотровой Кевина он говорил обо мне так, будто был выбран кем-то другим… «моим врагом», — сказал он. О ком он говорил?

Высокий Лорд задумчиво ответил:

— Я не знаю. Раньше мы говорили, что надеемся на то, что в вашем выборе участвовали какие-то другие силы. Выть может, так оно и было. Некоторые из наших древнейших легенд говорят о Создателе — Создателе Земли, но мы ничего не знаем о подобном существе. Нам известно лишь, что мы — смертные, а Лорд Фаул — нет;., некоторым образом он превосходит плоть.

— Создатель, — пробормотал Кавинант. — Хорошо.

На мгновение в его мозгу сверкнуло тревожное воспоминание о старом нищем, приставшим к нему возле здания суда.

— Почему же он выбрал именно меня?

— Кто это может знать? Может быть, по той же самой причине, по какой вы выбраны Лордом Фаул.

Этот парадокс разозлил Кавинанта, но он продолжал, словно вдохновленный противоречием:

— Тогда этот… Создатель… тоже хотел, чтобы вы услышали послание Фаула. Примите это во внимание.

— Вот! — взметнулась Осандрея. — Вот эта ложь, которую я искала, — самая жирная наживка. Давая нам надежду на неизвестную помощь, Лорд Фаул тем самым хочет разрушить наши последние сомнения и захлопнуть ловушку.

Кавинант не отрывал глаз от Высокого Лорда. При этом внутренним зрением он постоянно держал перед собой глаза Друла, пытаясь их пламенем пробиться сквозь завесу аскетизма в мозг Тротхолла. Однако Тротхолл, не вздрогнув, выдержал этот взгляд. Морщинки в уголках его глаз, казалось, были выгравированы самоотрицанием этого человека.

— Лорд Осандрея, — спокойно произнес он, — выявило ли ваше изучение какие-нибудь признаки надежды?

— Признаки? Предзнаменования? — Голос ее в Святилище звучал как-то неохотно. — Я не Морэм. А если бы была им, то спросила бы Кавинанта, какие сны снились ему в Стране. Но я предпочитаю более практичные надежды. Я не вижу ничего иного, кроме одного: потеряно так много времени. Мое сердце говорит мне, что никакая другая комбинация из случайностей и выборов не могла бы доставить сюда Кавинанта так быстро.

— Хорошо, — ответил Тротхолл. Взгляд его, сцепившись с Кавинантом, на мгновение заострился, и Кавинант наконец увидел в нем, что Высокий Лорд уже принял окончательное решение. Он слушал споры лишь для того, чтобы дать себе еще один, последний шанс найти альтернативу. Кавинант опустил глаза и неуклюже провалился в кресло.

— Как ему это удается? — тупо пробормотал он себе под нос. — Откуда берется все это мужество?

Неужели я — единственный трус?

Мгновением позже Высокий Лорд запахнулся в свою голубую мантию и поднялся.

— Друзья мои, — сказал он гнусавым от насморка голосом, — пришло время решать. Я должен выбрать путь, который приведет нас к решению стоящей перед нами задачи. Если кто-то хочет высказаться, делайте это сейчас.

Никто не отозвался, и Тротхолл, казалось, черпал из этого молчания достоинство и осанку.

— Тогда слушайте волю Тротхолла, сына Дуналлиана, Великого Лорда решением Совета, и пусть Страна простит меня, если я ошибусь или потерплю неудачу. В это мгновение я вершу будущее Земли.